Пусть мой дух непокоренный
Достигает до высоких неб,
А любовь безмерной и бессмертной,
Как зелье богов.
автор
Звездочет.
Дорогая…! Милая!
Молчание.
Витька умел ругаться по-азербайджански, когда он продавал арбузы на рынке. Он тихо буркнул:
— Сычдыррр!
Что это означает он не знал.
— Че? Че?
Ирка натягивала свои формы из ее объемного шкафа.
— Иди ты в за…
Ирка сегодня была почему-то злая-презлая. Она вылетела из двери и затопала по лестницам сверхнизкими частотами музыкой «для саба».
Витька знал, что Ирка забыла мобильник на тумбочке. У него оставались несколько десятков секунд.
Он юркнул в холодильник. Там была зима. Тем не менее, Витюха вскрыл банку прошлогоднего засахаренного варенья его тети и съел ее одним присестом.
И вовремя. За двадцать минут эти двое успели: поссориться, помириться, отмокнуть и сойти с ума. И даже увидеть сонного беззаботного младенца, который называется любовь.
Прошла вечность, и потом, Ирка бесшумно, как птичка, исчезла.
Витюха, одуревший от всего этого попытался выпить просроченного кефира.
О, смятение тела, о тщета пространства и времени, ванитас ванитатум. И пусть кефир останется в унитазе, варенье в мусоропроводе, а список дел сегодняшних договоренностей, важных и не очень. И пусть весь мир немного подождёт!
У Вити начиналось большое дело. Он вытащил ящик с цветными карандашами, акварельными красками с кисточкой и кучка цветных шариковых ручек. Разложил на полу несколько десятков листов А4. Он тщательно рисовал звезды в темной комнате под фиолетовой синевой. Под каждой звездой каллиграфическими завитушками он рисовал буквы. Большая часть букв он никогда не видел.
В этот момент пришли его дружки Петр и Вениамин. Сначала друзья выпили по стаканчику жигулевского пива. Затем други стали говорить.
Вениамин сказал:
— Я когда был в Париже. Ну и спрашиваю там. Э, вот, тут аэровокзал. Там тут, как этого Шарль де Голь. Значит там. Идет электричка, вылезает. Там это туда прямо. Спрашиваю, где эти аристократы. Это интересно, вот абсолютно. И вот значит этот. Вот негр. Он мне говорит, ваш багаж…
Друзья выпили «Билл Мэклин» и также «Сибирский Сиббиттер», а потом еще по рюмочке смешав разное, тщательно изучая новейшие вкусы.
Витя незаметно юркнул в темную комнату, вытащив из кармана обгрызенный карандаш, и написал:
…Низкие белые облака, как будто ваты, летали, задевая землю. На некоторых облаках умещались целые дома и вдруг превращались в отчетливые картины, словно черные граффити с невероятным разрешением. Дерево, кораблю, пристань. Небо, забито мелким цветным шрифтом. И как сложно запомнить координаты карту неведомого буквенного звездного неба…
Тут пришла соседка и вытащила Витьку снова в общество.
Она включила громкую связь с управдомом. Обе подружки были возмущенны.
— Приходил участковый еще сказал, что видел в комнате таджика/узбека, что здесь работает!!!
— Он мне тоже звонил. Угрожал, что накажет наш дом! Накажет за то, что у нас в доме вещи пропадают. Я ему сказала, что в стране тоже. Много чего пропадает, но это не значит, что всю страну наказывать надо.
— Нет состава преступления. Пошли все в ж…
— Дасс… Очень оскорбился.
Мужчины за столом стали накручиваться и мрачно пить виски «Вильям Лосанс».
Петр к виски добавил «Таежный лекарь», чачу и «Белую собаку» и пьянел очень быстро. Он был глуховат.
Он сказал (неразборчиво):
— В Скандинавии, там Финляндии там, был. Он владеет гитарой, он владеет клавишами, он владеет ударными, он потом суммарно все это записывал с наушниками, как отдельные партии соединял как надо и вот как он делал… (очень неразборчиво)…
Тут пришла Ирка. Подобно кухарке, которая готовится к руководству, она запустила бутылки в мужчин и дам, разбивая налету недопитые зелья. Самую большую дорогущую нераспечатанную 0,75л Белухи она разбила с четвертого раза о дубовым кухонным столом. Ирка вообще-то недавно вошла в тайное общество против курения и алкоголя. Ее надо было понимать.
Тусовка слезилась и грустила на самом подъеме духа, разбиваясь парами (или трио).
Витюхе было очень трудно запомнить местоположение неизвестного небосвода. Он вытащил из коридора стремянку и прыгал по ней. Ощущая правильную координату на потолке, он рисовал звезду и странные шрифты. Ему помогал лазерная указка.
Ирка ушла в игру с какими-то овцами и петухами. «…А ведь новенький ремонт встанет в астрономическую сумму. Да еще кредит…»,- подумал она.
Витька крутил ошалевшими глазами.
— Ирка, давай поедем в Панаму!
— А на какие шиши?
Но Витька уже знал, как он заработает не на одну Панаму.
- Подмосковье. Борис Горовой.
Рассказ.
Город Чехов, 2018.
Единственный фонарь в поселке освещал сельский магазин, на котором было написано «Продукты», а внизу неровными небольшими приписано — «Супермаркет». Из гущи леса вылетела неизвестная птица, облетела спящий поселок, издавая железный скрип, и разогнала силуэты летучих мышей, которые скрылись в направлении чащи. На мгновение деревню объяла невероятная тишина.
Сашке было двенадцать лет. Сразу после школы он вместе с другом Темкой пошел играть в войнушку игрушечными пистолетами с пластмассовыми шариками, которые всегда лежали у Темки в ранце. Потом мамка Темки пошла в магазин, и за это время друзья успели поиграть в футбол на самодельных ходулях, провести взаимный гипноз и покидать кухонными ножами в двери. В результате этих опасных мероприятий Сашка поранил руку. Тут и пришла мамка Темки. Когда та увидела окровавленную руку, она чуть не упала в обморок. Причитая, она облила ладонь зелёнкой, кое-как замотала бинтом и заорала:
— Чтобы ты больше не появлялся! Негодный мальчишка! Я буду жаловаться и пойду к самому директору…
Сашка решил валить.
— Подумаешь. Чего-то такого. И так шуметь! Пусть Темка отличник. Ну и что?
Сашке было скучно. Ему приходилось убивать время. Он пошарился по местной ярмарке, нарисовал несколько шаржей на одноклассников, дочитал рассказ Джека Лондона. Чуть-чуть поделал уроки. Учиться ему невыносимо не хотелось.
Когда уже стемнело, Сашка походил по улицам, придумал какую-то небылицу, мысленно раскрыл преступление и аккуратно записал номер автомобиля потенциального опасного рецидивиста.
Надо было идти домой, в деревню. Сашка шел, размышляя о своей семье.
Как только появился этот Селин все пошло кувырком. У них с мамкой были постоянные раздоры.
Селин мог выпить три бутылки водки и еще держаться на ногах. На первой бутылке Селин был очень добрым по отношению Сашке. Учил правильно бить по физиономии неприятеля, быть сильным и никогда не ныть. На второй бутылке тот посылал Сашку в магазин. Выпив ее, Силин обычно начинать искать ружье, которое обычно висело на чердаке.
Однако Сашка был очень умным мальчиком и вовремя исчезал. И лишь мамка в этот момент могла умиротворить Селина без выстрелов.
В раздумьях Сашка не заметил, как уже подошел к дому. Засов двери не поддался. Сашка немного подумал, запустил палку в невиданную наглую железную птицу и пошел спать в сарай.
***
Было 22 июня 2018 года. Уже в 2 часа ночи начинало светать. В полудреме Сашка услышал лязг засова. Мальчик прильнул к щели сарая. На крыльце появилось два белых непонятных силуэта.
Огоньки папирос осветили курящих. Сашка и уснул бы на своей лежанке, но мамка, а это была она, тихо стонала и всхлипывала.
— Козел! Не трогай меня!
Зазвучал голос Селина.
— Ну, блин. Ну вот, понимаешь, уикенд.
— Че?
— С наступающими выходными днями!
Люда никак не среагировала. Селин фальшиво улыбнулся и попытался повторить крылему, но чуть погромче.
— У тебя больше выходных не будет. Вали отсюда…
Люда вспоминала свои 15 лет, первую большую любовь, поцелуи под белым зонтом. Счастье в ресторанах, малина в номерах, милицейская фуражка у заднего стекла, как гарантия безопасности жизни. Бесшабашная охрана, девки из бара. Первый выстрел из укороченного калаша с глушителя и беспорядочная стрельба уже безо всяких глушителей. Её любимый отбивался топором. Дали ему семь строгого режима. Там он и сгинул. А Людка отсидела лет десять…
***
Сашке показалось, что в окне курятника белеет чье-то бледное лицо. Пацану стало страшно. Он понимал, что в курятнике могут жить лишь несколько общипанных худых кур и замученный петух. Сашка был не из робкого десятка. Мальчишка не первый раз проверял себя на смелость. Но в этот раз его обуял невероятный страх. Сердце бешено стучало, руки и ноги одеревенели, а язык высох. Тут Сашка бросился в сарай, как на свой первый редут. Но какая-то сила не давала ему открыть дверь.
И тут он увидел, что силуэт бледного лица за окном вдруг повернулся и посмотрел прямо на мальчугана! Скорость Сашки была быстрее, чем эфир планеты, он вылетел из сарая и заполз в чащу чеховского первозданного леса…
***
Можно обойти земной шар пешком, а на море работать юнгой у пиратов. Ходить по цветущим беззаботным полям, встречать рассветы в горах, замерзать в степи в холодную вьюгу и спасаться у далекого, как мираж, чужого окна. И ликовать каждый миг, что еще жив, наполняя полный стакан горной хрустальной родниковой воды.
Но если ты не паломник, и у тебя, вместо посоха и котомки, есть лишь неугасимая вера в любовь к ближнему, то остается взять билет и отправиться куда-нибудь, например, на Сахалин. Там тебе придется подружиться с каторжниками, пить самогон с темными мужиками и играть в карты на деньги с местным обрусевшим япончиком.
Знаете ли, существует общественное мнение. И если ты пишешь роман, то ты вынужден открыть обществу свою позицию. Пусть даже ты особый агент и готовился лет двенадцать носить холодную напускную маску безразличности, то же общественное мнение может легко вычислить все твои мысли от рождения и разорвать в клочья твои представления о чести, нравственности и благородстве.
***
— Почему таки ты не писал этот свой главный роман. Ты думал, что все сюжеты уже написаны?
— И да и нет. Я писал, рукопись осталась . Страниц восемнадцать было.
— И что?
— Я думал, что если бы тогда не умер, то роман мироздания был бы совсем другим…
— Возможно. Ну ты как-то переоценил себя.
— Вообще-то я думал, что про меня забудут уже через 5 лет.
— И ты застрял перед вечностью?
— Сжег. Осталось лишь одна фраза.
— Эту фразу знают все. Ты лукавишь. Ты не сжег рукопись. Рукописи не горят. Ты пишешь роман до сих пор, эти сто тридцать лет. Сначала ты искал четвертое измерение. Читал рецензии и научные журналы, пытался влезть в мозги Станиславского и Немирович-Данченко и даже в серое вещество Эйнштейна. Потом ты понял, что тебе надо искать пятое измерение …И ты снова пришел ночью. Зачем ты так испугал мальчишку…Почему ты плачешь?
— Потому что количество измерений бесконечно.
— Тогда ты сможешь достичь вершины чистоты и блаженства, переписав сотни тысяч черновиков. И когда ты закончишь роман, у тебя вновь вернётся одна лишь фраза. Но она изменится. Она будет другой…
***
Утро оказалось сказочным, наполненным бодростью, радостью и солнцем. Люде нужно было идти на рыбзавод, где она работала рыбообработчиком , поэтому она разбудила Селина. Тот был с похмелья, был зол и сразу стал искать остатки водки.
-Так, пошли. Он был в сарае и оставил мобильник на кровати. Скорей всего он в шалаше. Правда, непонятно, почему.
Селин ответил Люде неразборчивым мычанием.
Тропинка вела по сказочно красивым местам. В самой гуще черного леса под высоким дубом сидел Сашка. Казалось, что он не шевелился. Стук сердца Люды застучало эхом. Она бросилась к мальчишке. Тот был теплый и живой.
— О Господи! — она залилась слезами.
— Мама, ты чего?
.- Я испугалась!
Мамка целовала Сашку и тот был мокрым от мамкин слез.
-Ты где был? — всхлипнула она.
Сашка вспомнил это белое перекошенное лицо в курятнике. По всему спинному мозгу мальчику прошел животный страх. Ему показалось, что это белые очертания были где то рядом в листве. Призрак то торчал где-то, то передвигался мгновенными галсами.
Тогда пацан взял палку и врезался в самую чащу, размахивая черенком, как мечом. Призрак со страху исчез. Вместе с ним улетело облако с различным , малыми и большими, насекомые.
Счастливый победитель собственного страха гордо посмотрел на Люду и Селина.
— Смотри, как он повзрослел.
— … Даа-сс.
2018 г.Чехов
Борис Горовой
см также
https://docs.google.com/document/d/19AQPEFyy8lU69aWbDadp3kNZu8iJIlsAJf0CQoaw-WY/edit?usp=sharing
Роман
2015 г. Москва
Don’t kill / Не убивай
Cold may rain, has been washing Vienna the whole night and stopped just early in the morning. Всю ночь Вену омывал холодный майский дождь и затих только ранним утром.
http://www.boris-gorowoi.ru/2016/09/1.html
У слияния величайших рек есть особый дар,
Создавать россыпи талантов,
И плачут, и смеются, и Рона, и Сона,
Волга и Ока, и Рейн с Мозелем,
И Припять с Днепром…
И пусть благословят нас,
Катунь и Бия,
И наше высокое небо…
06.02.2019 Для тети Вали Уваровой «из театра мира»
автор БА